Выхода у Анакина не было.

Он побежал вперед по тоннелю, оттолкнулся от козырька и раскинул крылья.

Кровавый резчик не задумываясь последовал за ним.

— Летать еще нет! — заорал наплоусианин, и из тоннеля взмыло облако вони, доставшее Анакина.

Остальные гонщики поспешно заткнули носы.

У Оби-Вана была всего пара секунд, чтобы освоиться с новым для него приспособлением, которое он только что купил. Он закинул крылья на плечо и побежал по длинному тоннелю, потолок которого держался на покосившихся хлипких подпорках. Он надеялся, что гонки стартуют отсюда, но вскоре оказался одинодинешенек на козырьке. Перед ним было линзообразное пространство между двумя экранами-ускорителями.

Крылья, конечно же, оказались не впору. К счастью, они были великоваты, а не малы, к тому же модель предназначалась для двуного-двурукого существа, так что распорядитель его почти не надул. Оби-Ван подтянул нагрудный ремень как можно туже, насколько это позволяла пряжка, затем закрутил скобы крепления рук настолько сильно, что пилоны начали гнуться. Были ли крылья смазаны и заправлены, Оби-Ван не знал, пока не опустил на глаза небольшой экран из транспаристила, на который выводились показания приборов.

Голубые и синие показывали, что топливный бак был заправлен на четверть. Этого едва хватит на медленный контролируемый спуск.

Умереть в дурацкой мусорной гонке с древними крыльями на плечах — не такую судьбу себе рисовал рыцарь-джедай Оби-Ван Кеноби.

Он посмотрел налево, но увидел лишь голую серую стену, затем повернулся направо, схватившись на изогнутые металлические перила, чтобы высунуться подальше. Восстановив равновесие, Оби-Ван нетерпеливо взмахнул крыльями. Те зловеще заскрипели. То, что Оби-Ван увидел, ему было достаточно, чтобы принять моментальное решение: Анакин, стоявший на козырьке тоннеля, едва успел увернуться от ножа напавшего на него кровавого резчика.

Оби-Ван взлетел как раз в ту секунду, когда подпрыгнул (или упал) Анакин, и уже краем глаза Кеноби заметил кровавого резчика — обидчика Анакина.

Он почти без усилий распростер крылья, и маленькие моторчики на их концах прокашлялись и деловито зажужжали. Сенсоры на пилонах начали поиск мощных лучей захвата, пронизываюших все пространство между двумя огромными изогнутыми экранами. Сами по себе крылья не могли бы поддержать и мальчика, не говоря уже о взрослом мужчине, но, улавливая энергетические поля от ускоряющих генераторов, крылья позволяли гонщику проделывать различные фигуры воздушной акробатики. Однако первым маневром, который предпринял Оби-Ван, стало отвесное падение. Почти на триста метров.

Растерянность и боль Анакина быстро трансформировались в необычайную ясность ума, которой у него не было уже много лет — точнее, целых три года, с той самой гонки на болидах на праздник Боонты, когда он последний раз был на пороге смерти.

Чтобы перевернуться в нужное положение, ему понадобилось всего три секунды. Ноги слегка согнуты, образуя тупой угол с телом, крылья прижаты к бокам, голова заброшена назад — он словно нырял в воду с высокого утеса. Потом крылья медленно и словно без его участия развернулись. Моторчики кашлянули и разогнались до ровного воя, словно жужжали два крупных жука. Анакин почувствовал, как завибрировали сенсоры у него в ладонях, подавая сигнал, что уловлено восходящее энергетическое поле.

Он падал чуть менее ста метров. Крылья, развернувшись на полную ширину — примерно в пять раз шире, чем размах его рук, — дрожали и вибрировали, ловя воздушные потоки и лучи захвата, моторчики откликались на малейшие движения кончиков его пальцев. Он установил полный контроль над крыльями — и воспарил.

Прозрачный экран, на который выводились показания приборов, упал, скрывшись под подбородком, но Анакин мог справиться и без него.

Неплохо, подумал он, для мальчишки, который оказался так близко к смерти.

Ясность ума превратилась в волну энергии, пробежавшей по его маленькому телу. На какое-то мгновение он забыл о гонке, о боли в руке, о страхе и почувствовал всепоглощающую волю к победе, которая была важнее неуклюжей металлической конструкции у него на спине, выше всех этих изогнутых экранов.

И, конечно же, выше кровавого резчика, который хотел убить его.

Краем глаза он заметил справа от себя безвольно падающую фигуру, которую сначала принял за кровавого резчика. Словно опавший с дерева лист, эта фигура метнулась в сторону, шаркнулась об стену, перекувыркнулась и затем выровняла курс.

Но этот летун-неудачник не был кровавым резчиком. Анакина словно током ударило, когда он понял, что его обидчик спрыгнул с козырька сразу вслед за ним и теперь парит метрах в двадцати справа от него.

Несомненно, тоннельный мастер лишил их статуса участников соревнований. Очень хорошо, подумал Анакин. Его всегда мало волновали формальности. Его интересовала только победа. Если это будет схватка исключительно между ним и кровавым резчиком — что ж, пусть будет так.

И призом будет жизнь.

Не хуже, чем в гонке на болидах.

Оби-Ван не боялся смерти, но негодовал по поводу того, какой должна была стать его смерть. К ней могли привести недостаток мастерства, безрассудная беспечность, которые он так долго искоренял в себе.

Первым шагом для исключения такого трагического финала было расслабление. Отлетев от стены, Оби-Ван сбросил напряженность в мышцах. Все внимание он сконцентрировал на перемещениях воздуха и расположении лучей захвата, а крылья моментально реагировали на малейшие изменения обстановки. Как посоветовал ему однажды Куай-Гон во время тренировки с лазерным мечом, надо позволить своему оружию учить тебя. Сейчас его оружием были крылья.

Но такой процесс мог занять много часов, а до столкновения с нижним экраном и превращения в лепешку оставалось всего несколько секунд. Так что лучше попробовать применить на практике то, что он уже успел понять.

Или последовать примеру ученика.

Он посмотрел направо и увидел, как Анакин выходит из пике. Оби-Ван распростер крылья и опустил ноги ниже уровня головы. Он достаточно много слышал о гонках с крыльями, чтобы понять, что означает легкая вибрация у него в ладонях, и поймать самое сильное из ближайших полей. Он тут же взмыл вверх, как будто его кто-то дернул сверху за веревочку.

Это было великолепное бодрящее чувство, но Оби-Ван сразу же оттолкнул его прочь, сфокусировав внимание на малейших движениях крыльев, на врезавшихся в руки ремешках и широком нагрудном ремне, который так и не удалось затянуть как следует, и теперь он болтался в неудобной «сбруе».

Пока что просто выиграл время.

Вибрация в руках стихла. Сенсоры начали шумно вращаться, а Кеноби снова стал падать. Дав полную мощность на двигатели, он понял, что они предназначены скорее для корректировки курса, чем для подъема, но раскинув крылья до максимума, при этом чуть не вылетев из них, Оби-Ван остановился в паре сантиметров от экрана, да и то поджав ноги.

И тут жужжание в ладонях стало неистовым. Он увидел под собой десятиметровое отверстие, пролетел над ним и сразу же метнулся в сторону, к другой бреши в экране, чтобы пропустить ревущий мусорный контейнер мимо.

Восходящим потоком воздуха его подхватило и завертело, как песчинку во время бури на Татуине. Оглушенный, едва удерживая трепещущие крылья в руках, с горящими от сумасшедшей вибрации ладонями, Оби-Ван слегка прижал крылья к бокам, чтобы вырваться из этого сверхмощного поля. Он отлетел немного в сторону и вниз, использовав луч захвата как тормоз, замедливший падение, и снова развернул крылья. Результатом стала иллюзия контроля.

На другом конце ямы взлетел еще один контейнер, подброшенный лучам захвата к следующему экрану. Потом еще один. Потом еще и еще. Начинался новый залп.